Период правления Ашоки считается «одной из самых ярких интерлюдий в тревожной истории человечества». Со своей победоносной армией и эффективным аппаратом управления этот в высшей степени способный правитель легко мог завершить покорение Дальнего Юга и вступить на путь дальнейших завоеваний вне Индии. Александр повернул вспять от Гифазиса, потому что он вынужден был сделать это, и он гневался на судьбу за то, что она подарила своему избраннику лишь ограниченный успех. Цезарь повернул вспять на Темзе, Рейне, на Дунае и на Евфрате, потому что ему нужно было упрочить границы. Ашока легко мог осуществить идею объединенной Джамбудвипы или лелеять планы установления безграничного мирового господства, но там, где другие думали и побеждали, он сначала побеждал, а потом смотрел, что означала его победа. Снисходительность и терпимость этого сильного человека—единственный в своем роде пример в истории.
Этот воин и государственный деятель способствовал также превращению местной секты в одну из величайших религий мира. Но он не был ни догматичен, ни нетерпим; он смотрел на все вопросы с широкой, общечеловеческой точки зрения. Некоторые считают, «что миссии, разосланные Ашокой, оказали сильное благотворное влияние, не меньшее, чем любое другое благоприятное событие в мировой истории. Его благодеяния были источником вдохновения даже во времена Говиндачандры из династии Гахадавала».
Этот великий проповедник ненасилия, горячие слова которого о несчастьях и разрушениях, приносимых агрессивными войнами, до сих пор звучат в наших ушах, к сожалению, не мог помешать миру следовать своим путем. Как говорят иногда, его пацифизм, вместо того чтобы изменить ход мировой истории, ослабил империю Маурья. Мы не знаем, что произошло с большой и могущественной армией, созданной Чандрагуптой. Смолкли звуки военного барабана. Была запрещена охота. Даже дикие племена слышали только мягкую проповедь дхармы. Ашока умер в 232 году до н. э. или около этого времени. В течение четверти столетия упадок могущества Маурьев стал очевидным. Быстро шел процесс распада империи, ускоренный греческими вторжениями. Но следует помнить, что Ашока не был мечтателем, неспособным к практической деятельности. Несмотря на свой идеализм, он умел смотреть в глаза действительности. «Он убеждает своих последователей, чтобы они шли путем дхармавиджаи, призывает людей изучать дхарму и жить согласно ее установлениям, но он не был уверен в том, что они примут его совет и будут вести именно такой образ жизни; поэтому он добавляет, что если, несмотря на его увещевания, военные завоевания будут все же привлекать их, то они должны быть мягкими и милостивыми при осуществлении своих планов и никогда не терять из виду целей подлинного [нравственного] завоевания, Ашока не уклонялся также от решения практического вопроса о применении силы и того, в каких пределах это необходимо для обеспечения уважения к закону и порядка, без чего невозможна жизнь общества». Он был практическим государственным деятелем, и утверждения о том, что в падении империи Маурья повинен его пацифизм,—не более чем правдоподобная догадка