Джалал-уд-дин Фуруз Хилджи (1290—1296). Джалал-уд-дин занял престол в результате прямого насилия, однако он не смог преодолеть враждебного отношения народа, равно как и не сумел обеспечить добровольного подчинения тюркской знати, которая не хотела мириться с правителем из рода Хилджи. Короновался он в Килокхри и в течение некоторого времени после этой церемонии не мог даже вступить в Дели. Он завершил строительство дворца в Килокхри, который Кейкубад оставил недостроенным, и заставил своих придворных перенести свои резиденции ближе к новому дворцу. Так вблизи Дели вырос новый город.
Хотя султан при распределении владений и должностей оказывал, естественно, предпочтение своим сыновьям и родственникам, он пытался расположить к себе тюркскую знать при помощи некоторых уступок. Малик Чхаджу, единственный оставшийся в живых член семьи Балбана, получил Кара-Маник-пур и был таким образом удален из столицы, где он мог вызвать беспорядки. За Факр-уд-дином, который в течение ряда лет являлся котвалом Дели, был сохранен этот важный пост. Мягкость султана и его почтение к памяти Балбана постепенно устранили предубеждение против него, и он обеспечил себе доверие и верность представителей старшего поколения, хотя молодые люди задавали себе вопрос, может ли управлять империей человек, который плакал перед тем, как войти в тронный зал Балбана.
Слабость Джалал-уд-дина постепенно стала ясной всем. На втором году правления Джалал-уд-дина Чхаджу принял титул независимого правителя в Кара-Маникпуре и заручился поддержкой Хатим-хана, наместника Ауда. Мятежники были разбиты близ Бадауна старшим сыном султана Аркали-ханом, но, когда пленные, включая Малика Чхаджу, были приведены в цепях к Джала-уд-дину, он заплакал, освободил их и даже позвал на пир. Хотя верные султану вельможи протестовали против столь опасного проявления милосердия, он ответил, что не может подвергать опасности свою участь в потустороннем мире, пролив мусульманскую кровь. Однажды было арестовано более тысячи тхаеов(Совершенно очевидно, что история тхаеов начинается не в XVIII столетии), но, вместо того чтобы покарать их, султан отправил их в Бенгалию, где они были освобождены. Лишь один раз Джалал-уд-дин отказался от своего обычного милосердия: мусульманский святой из Дели по имени Сиди Маула был казнен (растоптан слоном) за то, что его последователи якобы намеревались возвести его на престол в качестве халифа. Это злополучное убийство и последовавший за ним голод создали в народе впечатление, что султан прогневил бога.
Единственным значительным военным мероприятием султана был поход против Рантхамбхора. Однако он вернулся в Дели, не предприняв осады этой знаменитой крепости, и успокоил своих рассерженных придворных, заявив, что он не может подвергнуть опасности жизнь хотя бы одного правоверного ради завоевания земных благ. Против монголов он проявил, однако, больше энергии. В 1292 году крупная монгольская армия под командованием внука Хулагу перешла Инд и продвинулась вплоть до Сунама. Султан энергично действовал против завоевателей и разбил их. Некоторые из военачальников, включая потомка Чингиз-хана, вместе со своими войсками приняли ислам, поступили на службу к султану и поселились в Дели. Их стали называть «новыми мусульманами». Поход Ала-уд-дина в Девагири (1294 г.). После вступления на престол Джа-лал-уд-дин пожаловал высокий пост своему любимому племяннику и зятю Ала-уд-дину. После восстания Малика1Чхаджу лен Кара-Маникпур был передан Ала-уд-дину. Ала-уд-дин был честолюбивым человеком. Поощряемый приверженцами Малика Чхаджу и питая отвращение к своей жене и теще, которые пытались восстановить султана против него, он решил испробовать свои силы где-либо в другом месте. В 1292 году он с разрешения султана вторгся в Мальву, разграбил Бхилсу и привез огромную добычу в Дели, где султан вознаградил его, передав ему управление А удом в дополнение к лену, которым он уже владел.
В Бхилсе Ала-уд-дин услышал о процветающем государстве Ядавов— Девагири. Он решился пересечь Виндхья—подвиг, которого еще не совершил ни один мусульманский правитель или военачальник,—и собрал войско под предлогом нового похода в Мальву для завоевания важного города Чандери и других мест. Соблюдая осторожность, чтобы не вызвать подозрения султана, он отправился в Декан в 1294 году.
Правитель государства Ядавов Рамчандра был застигнут врасплох, настолько внезапным и неожиданным было появление мусульманской армии вблизи его столицы. Он встретил Ала-уд-дина в Ласуре, в двенадцати милях от Девагири, и потерпел поражение главным образом в результате численного превосходства противника. Он пытался укрыться в крепости, но не смог собрать достаточного количества припасов. Войско Ала-уд-дина состояло из конницы численностью примерно в восемь тысяч всадников, но он создал ложное представление о своей силе, распространяя слухи о том, что гораздо более крупная армия вот-вот должна присоединиться к нему. Индусы были охвачены паникой. Ала-уд-дин разграбил город и захватил большое количество лошадей и слонов. Рамчандра заключил мир, и удачливый победитель смог взять огромное количество золота и драгоценностей.
Поражение Рамчандры было, в первую очередь, вызвано тем фактом, что в момент нападения Ала-уд-дина в столице не было Шанкара, старшего сына Рамчандры, и большей части армии. Накануне триумфального отъезда Ала-уд-дина из Девагири в столицу вернулся Шанкар и сразу атаковал завоевателей. Ала-уд-дин разбил его, снова осадил крепость и заставил гарнизон сдаться. Теперь он потребовал и получил провинцию Элличпур (в Бераре) и крупную дань. «Добыча была огромной, она являлась наградой за один из самых смелых и дерзких походов, когда-либо известных в истории. Целью этого похода был захват столицы могущественного государства. Чтобы достичь этого города, Ала-уд-дину пришлось совершить двухмесячный переход через незнакомые районы с враждебным населением».
Вступление Ала-уд-дина на престол (1296 г.). Ала-уд-дин благополучно возвратился в Кару со своими сокровищами, не встретив на пути сопротивления. Во время отсутствия Ала-уд-дина верные султану карские вельможи пытались убедить последнего, что Ала-уд-дин слишком честолюбив, чтобы ему можно было доверять. Но султан заявил, что он любит своего племянника, как сына, и верит ему. Этому способствовали сладкие речи брата Ала-уд-дина, Улуг-хана, который защищал в Дели интересы этого честолюбца. Улуг-хан убедил Джалал-уд-дина отправиться в Кару для встречи своего победоносного племянника, изобразив дело так, будто последний жаждет преподнести султану огромные богатства, которые он привез с юга. Султан, не слушая предостережений своих придворных, прибыл в Кару и встретил Ала-уд-дина. Последовала ужасная трагедия: по заранее условленному сигналу Ала-уд-дина двое из его окружения убили султана. Голову султана, насаженную па копье, показывали народу в округах, которые находились под властью Ала-уд-дина. Ала-уд-дин был провозглашен султаном 19 июля 1296 года.
Старший сын Джалал-уд-дина, Аркали-хан, был сильным человеком, но его попыткам расстроить честолюбивые планы Ала-уд-дина помешала вдова старого султана. Аркали-хан находился в Мультане, когда вдовствующая правительница, считая необходимым немедленно занять престол, прежде чем Ала-уд-дин пойдет походом на Дели и займет столицу, возвела на престол младшего сына старого султана под именем Рукн-уд-дин Ибрахима. Этот неразумный шаг внес раскол среди сторонников семьи Джалал-уд-дина; приверженцы Аркали-хана отказались признать ставленника правительницы. Ала-уд-дин двигался к Дели во главе большой армии и по пути привлекал на свою сторону народ, щедро раздавая золото. Посланная из Дели армия встретила его близ Бадауна, но военачальники перешли на сторону Ала-уд-дина, и сражения не произошло. Когда Ала-уд-дин приблизился к Дели, Рукн-уд-дин бежал по направлению к Мультану. Ала-уд-дин вступил на престол в Красном дворце Балбана 3 октября 1296 года. Крупная армия была послана под командованием Улуг-хана в Мультан, город был разграблен, а сыновья Джалал-уд-дина и верные им придворные были ослеплены. Вдова старого султана была заключена в тюрьму. Те представители знати, которые перешли на сторону Ала-уд-дина, соблазнившись золотом, были жестоко наказаны, ибо Ала-уд-дин был убежден, что тот, кто изменит одному господину, может изменить и другому.
Завоевание Гуджарата (1297 г.). Когда Ала-уд-дин счел, что его власть в Дели достаточно укреплена, он приступил к расширению своей империи. После смерти Илтутмиша не делалось серьезных попыток присоединить к султанату новые провинции. Это было обусловлено неспособностью преемников Илтутмиша и осторожной политикой Балбана. Ала-уд-дин нарушил эту традицию, и войска Дели снова занялись завоеваниями и грабежом.
Первой жертвой Ала-уд-дина была богатая провинция Гуджарат, которая в тот период находилась под властью правителя из династии Б-агхела (Чау-лукья) по имени Карна. Улуг-хан и Нусрат-хан, главные соратники Ала-уд-дина в его девагирской авантюре, были в 1297 году посланы в Гуджарат во главе большой армии. Столица была осаждена и взята. Карна со своей дочерью Девалой Деви бежал в Девагири и нашел убежище при дворе Рамчандры. Жена Карны, Камала Деви, была захвачена завоевателями и впоследствии отдана в гарем Ала-уд-дина. Иусрат-хан разграбил цветущий порт Камбей. Здесь он приобрел раба Кафура, который позднее играл столь значительную роль в истории правления Ала-уд-дина. Гуджарат был поставлен под управление мусульманского наместника. Победоносная армия вернулась в Дели, но, пока она находилась в пути, восстали «новые мусульмане», протестуя против несправедливого распределения добычи. Восстание было подавлено с ужасной жестокостью, и за грехи мятежников расплачивались их невинные жены и дети.
Некоторые нелепые проекты. Ала-уд-дин был так опьянен своими успехами, что, повидимому, потерял на время чувство политической реальности. Он считал себя способным на роль завоевателя мира, подобно Александру Македонскому, и даже основателя религии, подобно Магомету. К счастью, при дворе нашелся человек, способный сказать ему правду. Верный придворный Ала-ул-Мульк, котвал Дели, откровенно сказал Ала-уд-дину, что для основа ния новой религии нужна воля божья, и прибавил, что мечты о завоевании мира безумны, поскольку большая часть Индии оставалась незавоеванной, а его империя подвергалась непрерывным набегам монголов. Он советовал султану не злоупотреблять вином и охотой и посвящать больше времени государственным делам. Ала-уд-дин оценил мудрость речей котвала, и, хотя на монетах он и называл себя вторым Александром, он все же не делал попыток соперничать с Магометом или Александром.
Завоевание Рантхамбхора(1299—1301 гг.). Знаменитая крепость Рантхамб-хор находилась в то время под управлением князя из династии Чауханов по имени Хамир, который претендовал на происхождение от Притхвираджи III. Стратегическое положение крепости было таково, что для султанов Дели было небезопасно оставлять ее в руках раджпута. Более того, Хамир предоставил убежище некоторым мятежникам из «новых мусульман». Поэтому в 1299 году Ала-уд-дин поручил Улуг-хану и Нусрат-хану взять Рантхамбхор. Раджпуты убили Нусрат-хана и заставили Улуг-хана отступить. Узнав об этом, Ала-уд-дин покинул Дели, с тем чтобы лично руководить походом, по пути он задержался на несколько дней, устроив охоту. В это время племянник Ала-уд-дина, Акат-хан, предпринял неудавшееся покушение на него. Акат-хан был схвачен и казнен. Ала-уд-дин прибыл в Рантхамбхор и в самом разгаре осады узнал, что сыновья его сестры, Амир Умар и Мангу-хан, восстали в Бадауне и Ауде. Восстание было подавлено военачальниками султана, мятежники были приведены в Рантхамбхор и там ослеплены. Затем последовало серьезное восстание в Дели, организованное вельможей по имени Хаджи Маула, который был недоволен своим положением. Ала-уд-дин узнал об этом восстании, но невозмутимо продолжал осаду. Хаджи Маула был, однако, побежден и убит верным султану знатным вельможей Малик Хамид-уд-дином. Рантхамбхор был взят после осады (которая продолжалась в течение года) благодаря помощи изменившего Хамиру министра; изменник, вместо награды, принял смерть от коварного султана; Хамир был убит, и крепость отдана в управление Улуг-хану.
Меры по предотвращению восстаний. Три восстания, которые последовали одно за другим в течение короткого периода, убедили Ала-уд-дина в необходимости принять строгие меры для предотвращения таких выступлений в будущем. Посовещавшись со своими доверенными советниками, он пришел к выводу, что восстания были вызваны четырьмя главными причинами: 1) недостаточным использованием шпионов, в результате чего султан оставался в неведении о положении в империи и настроениях народа; 2) злоупотреблением вином, что ведет к неблагоразумию и измене; 3) брачными союзами между аристократическими семьями, что способствует установлению тесных связей и заговорам; 4) общим процветанием народа, что оставляет достаточно досуга для праздных мечтаний и интриг.
По возвращении из Рантхамбхора Ала-уд-дин осуществил несколько радикальных предупредительных мероприятий. Первый удар был нанесен богатству знати и вельмож. Все пожалования духовенству были отобраны, почти все ранее не облагавшиеся владения теперь были обложены налогом, а сборщикам налогов было предписано брать столько золота, сколько они могли взять. Во-вторых, была установлена тщательно организованная система шпионажа. Шпионы внимательно следили за поведением и разговорами знатных лиц и вельмож и обо всем, что считали важным, докладывали султану. «Система доносов достигла таких масштабов, что знатные лица не осмеливались разговаривать даже в самых безлюдных местах, а если им надо было о чем-либо поговорить, они объяснялись знаками». В-третьих, было запрещено употребление алкогольных напитков. Ала-уд-дин сам перестал пить. «Кувшины и бочки с вином выносились из государственных подвалов, вино выливалось в таком количестве, что образовалась слякоть и грязь, какая бывает в период дождей». Однако употребление вина было столь широко распространено, что его нельзя было полностью запретить. Несколько позднее Ала-уд-дин изменил свой первоначальный приказ и разрешил знатным людям пить вино у себя дома, но открыто продавать вино и подавать его на пирах было попрежнему запрещено. В-четвертых, вельможам было запреикно устраивать без разрешения султана пиры в своих домах и заключать бр; 1-й между членами их семей. Не выполнять эти деспотические указы было н^.озможно, поскольку шпионы султана были начеку.
Богатые индусские князья и сборщики были разорены и подвергались унижениям в результате специальных указов, которые были направлены на то, чтобы не допустить их обогащения и роста их влияния. В ответ на вопрос султана казн Мугис-уд-дин, известный своим благочестием, высказал следующее мнение о положении индусов в империи: «Они называются плательщиками дани, и, когда сборщик налогов требует у них серебра, они должны беспрекословно и со всяческим смирением и уважением предлагать золото. Если сборщик налогов захочет плюнуть в рот индусу, последний должен, не колеблясь, открыть свой рот... Сам бог приказал их всячески унижать, поскольку индусы являются самыми смертельными врагами пророка... Пророк сказал, что они должны либо принять ислам, либо их надо убивать или отдавать в рабство, а собственность их должна быть конфискована государством».
Ала-уд-дин не мог истребить индусов или превратить их в рабов, поскольку индусы составляли огромное большинство населения империи; он принял, однако, действенные меры для того, чтобы лишить их собственности. Они должны были отдавать половину урожая в казну султана. Это тяжелое бремя усугублялось введением налога на пастбища и на дома. Эти меры проводились с такой строгостью, что «чаудхури, ккуты и мукаддамы (индусские налоговые чиновники) не имели возможности ездить верхом, иметь оружие, носить хорошую одежду или жевать бетель». Барани говорит, что жены кхутов и мукадда-мов были вынуждены идти в прислуги к своим мусульманским соседям. О Шарафе Кае, помощнике вазыра, сообщается, что он ввел во всех областях империи единый закон о налогах, как если бы все эти провинции и области составляли одну деревню. В результате столь сурового управления землевладельцы были принижены настолько, что «любой чапраси (гонец) налогового ведомства мог схватить иногда человек двадцать землевладельцев, старост и их людей и наносить им пинки и удары». Барани прибавляет, что чиновники из налогового ведомства были столь ненавистны населению, что никто не хотел отдать свою дочь замуж за кого-либо из них.
Завоевание Читора (1303 г.). Гухилотские правители Мевара в течение XIII века вступали по различным поводам в борьбу с султанами Дели, но ни один из предшественников Ала-уд-дина не предпринимал серьезных попыток присоединить это маленькое княжество, хорошо защищенное горами и болотами. Ала-уд-дин во главе своих войск вторгся в Мевар, осадил Читор и 26 августа 1303 года взял крепость. По словам Тода, известного английского историка раджпутов, Ала-уд-дин предпринял этот поход с целью взять Падмини, прекрасную жену рана (князя) Бхим Сингха. Однако мы точно знаем, что рану звали Ратан Сингх, и есть достаточно оснований не доверять рассказам о Падмини, о которой не упоминают источники того времени. Во всяком случае, вполне вероятно, что причиной похода Ала-уд-дина было его естественное желание покорить сильное княжество, расположенное столь близко к Дели. Поэт Амир Хусроу, сопровождавший султана, оставил нам ценное описание этого похода. Раджпуты оказали упорное сопротивление, но не смогли удержать крепость Читор. Читор был переименован в Хизрабади отдан под управление старшему сыну султана—Хизр-хану. Несколько лет спустя Ала-уд-дин отдал Читор раджпутскому вождю по имени Малдев; позднее Читор был отобран у него раной Хамиром.
Завоевание Мальвы. После захвата двух сильных крепостей в Раджпута-не—Рантхамбхора и Читора—внимание султана было привлечено к соседней провинции Мальва. В 1305 году Айн-ул-Мульк Мультани был послан для завоевания Мальвы. Ему оказал сопротивление индусский князь; какое отношение последний имел к Парамарам, в настоящее время неизвестно. Мусульмане одержали победу и взяли важные города Манду, Удджайн, Дхар и Чандери. Айн-ул-Мульк был назначен наместником Мальвы.
Первый поход Кафура в Декан (1306—1307 гг.). Девагири. К 1305 году Ала-уд-дин оказался властителем всей Северной Индии, за исключением Кашмира, Непала и Ассама. Его воображение снова начали волновать богатства, накопленные в городах Декана. Вскоре после падения Рантхамбхора
Улуг-хан сделал некоторые приготовления к походу на Декан, но он умер раньше, чем это предприятие могло осуществиться. Во время своего похода на Мевар Ала-уд-дин послал войска под командованием Чхадджу для завоевания Телинганы. Чхадджу двинулся на Варангал, столицу государства Какатиев, через Бенгалию и Ориссу. Здесь армия потерпела поражение, и цель похода не была достигнута.
В 1306 году Малик Кафур, занимавший тогда высокий пост наиба (наместника государства), был послан в Декан во главе большой армии. Ему было приказано привести в повиновение раджу Рамчаидру из Девагири, который в течение трех лет подряд не посылал дань в Дели и предоставил убежище Кар-не, бывшему правителю Гуджарата. Другая цель похода состояла в том, чтобы привести в Дели дочь раджи Карны Девалу Деви, которую хотела иметь при себе ее мать Камала Деви, находившаяся в то время в гареме Ала-уд-дина.
Карна, повидимому, образовал небольшое княжество в области Баглана. Малик Кафур прошел через Мальву и потребовал от Алп-хана—-наместника Гуджарата,—чтобы тот присоединился к нему. Попытке Алп-хана действовать совместно с армией Кафура помещал Карна, который к тому времени уже отверг требование Кафура послать свою дочь в Дели. Отдавая себе отчет в собственной слабости, Карна устроил брак Девалы Деви с Санкаром, сыном Рам-чандры, и она была препровождена в Девагири. К несчастью, войска Алп-хана неожиданно напали в пути на ее эскорт и захватили Девалу Деви, которая была отослана в Дели и выдана замуж за Хизр-хана(О красоте Девалы Деви и ее любви к Хизр-хану упоминает в одной из своих поэтических работ Амир Хусроу. После смерти Ала-уд-дина Кутб-уд-дин Мубарак убил Хизр-хана и принудил Девалу Деви выйти за него замуж. Позднее узурпатор Хусроу, убивший Кутб-уд-дин Мубарака, взял ее в свой гарем.). Примерно в это же время армия Алп-хана нанесла поражение укрывшемуся в горах Карне и заставила го бежать в Девагири. О том, что с ним случилось в дальнейшем, нам неизвестно.
Кафур прошел через Элличпур, который был поставлен под управление мусульманских чиновников, прибыл в Девагири и там принял ядавского правителя, который покорно подчинился ему. Рамчандра отправился в Дели, умилостивил султана подарками огромной ценности и получил от него титул рай-и-райяна (вождь вождей). Он был восстановлен в качестве вассального правителя, и округ Наосари был передан ему в качестве личного лена.
Второй поход Кафура в Декан (1308—1310 гг.). Варангал. Государство Ядавов занимало западную часть Декана, восточная его часть входила в государство Какатиев—Варангал. Столица была окружена двумя кольцами крепких стен. Правитель этого государства, Пратапрудра II, уже один раз (в 1303 г.) отразил нападение Чхадджу. Но ему было труднее справиться с Малик Кафу-ром, который выступил из Дели в 1308 году, получив приказ захватить богатства государства Какатиев, но не присоединять его.

По пути в Телингану Кафур задержался в Девагири и получил ценную помощь от Рамчандры. Он опустошил местность, через которую проходил, и появился у Варангала. Пратапрудра заперся в своей неприступной крепости, но после продолжительной осады, в результате которой были захвачены непосредственные подступы к этой крепости, он сдался в 1310 году. Кафур захватил огромную добычу, в том числе лошадей, слонов и драгоценности; Пратапрудра обещал платить ежегодную дань.
Третий поход Кафура в Декан (1310—1311 гг.). Хойсалы и Пандья. Покорение Девагири и Варангала, которое сопровождалось захватом большой добычи, укрепило уверенность Ала-уд-дина в своих силах и породило у него честолюбивые замыслы подчинить себе всю Южную Индию. В 1310 году Малик Кафур и Ходжа Хаджи были вновь посланы во главе крупной армии за горы Виндхья.
В 1309 или 1310 году Кафур снова прошел через Девагири, где в качестве преемника Рамчандры правил Санкар. Преданность Санкара, повидимому, внушала некоторые подозрения, поэтому Кафур, чтобы защитить свой тыл, оставил гарнизон в Джалне на Годавари. Затем он быстро двинулся по направлению к Дварасамудре, столице могущественного хойсалского правителя Вира Баллалы III. Развалины столицы можно и сейчас видеть в Халебиде, в округе Хасан в Майсуре. Государство было расположено к югу от Кришны и включало, помимо других округов, весь нынешний штат Майсур. Как и Рамчандра в 1294 году, Вира Баллала был застигнут врасплох и потерпел поражение, его столица была захвачена завоевателями. Было разграблено несколько храмов. Хайсалский правитель отдал огромные богатства и стал вассалом Дели, обязавшись платить дань.
От Дварасамудры Кафур двинулся к государству Пандьев на Дальнем Юге. После смерти Кулакшекхары право на престол оспаривалось его двумя сыновьями—Сундарой Пандья и Вирой Пандья. В 1310 году Сундара Пандья, потерпев поражение от Виры Пандья, отправился в Дели, где искал помощи султана, для того чтобы захватить трон. «Тарих- и-алаи» Амира Хусроу содержит яркое описание похода Кафура через незнакомые и негостеприимные области, управляемые Хойсалами и Пандьями. В начале 1311 года Кафур появился у Мадуры, которая при его приближении была покинута жителями. Этот знаменитый город был разграблен, и была захвачена богатая добыча, в том числе 500 маундов(Маунд—мера веса в Индии, менявшаяся в различные периоды и неодинаковая в разных областях страны. В то время маунд примерно равнялся 10—15 килограммам) драгоценностей. Кафур дошел до Рамесварама, где он разрушил большой храм, к которому совершали паломничество индусы, и построил мечеть. Оставив мусульманского наместника в Мадуре, он отправился в Дели, куда прибыл в октябре 1311 года и где ему была устроена торжественная встреча, которую он вполне заслужил.
Четвертый поход Кафура в Декан (1313 г.)- Ядавы и Хойсалы. Санкар из Девагири всегда тяготился мусульманским игом. После возвращения Кафура в Дели он прекратил уплату дани. В 1313 году Кафур снова появился в Девагири, Санкар потерпел поражение и был убит. Двигаясь на юг, Кафур захватил Гулбаргу, Райчур и Мудгал; вся территория, расположенная между Кришной и Туигабхадрой, подпала под его власть. Затем он пошел в западном направлении, снова опустошил владения Хойсалов и захватил важные морские порты Дабхол и Чаул. Таким образом, вся Южная Индия была действительно подчинена власти Дели. Делийский султанат достиг максимальных размеров и зенита своей славы. Однако последующие события показали, что политика управления Южной Индией при помощи вассальных индусских князей была обречена на неудачу.
Нашествие монголов. Успехи Ала-уд-дина как завоевателя не должны отвлекать наше внимание от монгольской угрозы на северо-западной границе. Опасность монгольского вторжения была столь же грозной, как и в дни Балбана, и если она не заставила Ала-уд-дина отказаться от политики расширения территории, то это лишь свидетельствует, что он был более способным правителем и более склонен к риску, чем властитель из династии Гулямов.
Подобно Шер-хану Сункару в период правления Балбана, Зафар-хан был достойным хранителем северо-западной границы в ранний период правления Ала-уд-дина. Даже после смерти Зафар-хана имя его продолжало наводить ужас на жестоких завоевателей. Он отразил нашествие монголов, выиграв сражение близ Джалландара вскоре после вступления Ала-уд-дина на престол. В 1299 году двухсоттысячная армия монголов под командованием Кутлуг Ходжи расположилась лагерем на берегах Джамны и угрожала Дели. Положение было особенно опасным для Ала-уд-дина, так как на этот раз монголы стремились к завоеванию, а не только к грабежу. Зафар-хан разбил монголов, но при этом сам погиб. Вместо того чтобы сожалеть о потере столь способного слуги, Ала-уд-дин, напротив, почувствовал облегчение, освободившись от могущественного военного вождя, усиления которого он опасался.
В то время когда Ала-уд-дин был занят осадой Читора (1303 г.), монгольская стодвадцатитысячная армия под командованием Тарги вторглась в Индию и расположилась лагерем близ Дели. Ала-уд-дин сумел вернуться в Дели до того, как монголы начали военные действия, но им удалось помешать вассалам Северной Индии присоединиться к султану в столице. Не будучи в состоянии атаковать монголов из-за отсутствия достаточных сил, Ала-уд-дин заперся в крепости Сири, предоставив врагу грабить Дели и соседние районы. К счастью, монголы внезапно сняли осаду и неожиданно отступили, что, возможно, было «вызвано неумением вести правильную осаду».
Пережитая опасность заставила Ала-уд-дина принять действенные меры для защиты Пенджаба. Он укрепил старые крепости и построил новые, разместив в них сильные гарнизоны. Численность армии была увеличена. В 1305 году управление Пенджабом было поручено Гази Малику (в дальнейшем он именовался Гийяс-уд-дин Туглаком), который успешно защищал границу в течение многих лет.
В 1304 году произошел еще один набег монголов. Завоеватели дошли до Амрохи, опустошая местность, через которую проходили. Против них были посланы Малик Кафур и Гази Малик. Около 8 тысяч монголов, включая двух военачальников, были захвачены в плен и отправлены в Дели. Военачальники -были растоптаны слонами, а простые солдаты обезглавлены, и головы их замурованы в стены крепости Сири. Гази Малик был вознагражден наместничеством в Пенджабе.
В 1306 году монгольская армия под командованием Кабка перешла Инд •около Мультана и прошла по направлению к Гималаям, опустошая местность, лежавшую на ее пути. Когда монголы двинулись обратно, то оказалось, что путь отступления был отрезан Гази Маликом, который перебил и взял в плен около 50 тысяч монголов, включая Кабка. Пленные были либо растоптаны слонами, либо казнены, а жены и дети их проданы в рабство.
В 1307—1308 годах монгольский вождь по имени Икбалманд перешел Инд, но потерпел поражение и был убит. В течение остальных лет правления Ала-уд-дина монголы больше не пытались беспокоить его.
Истребление «новых мусульман». Ала-уд-дин и его придворные смотрели с подозрением на «новых мусульман» (монголов, принявших ислам и осевших в Индии). Последние были лишены доступа к выгодным должностям и не имели ряда привилегий. «Новые мусульмане» мстили за это восстаниями и заговорами. К концу правления Ала-уд-дина они организовали заговор с целью убить его. Заговор был раскрыт. Ала-уд-дин приказал перебить всех «новых мусульман» как в Дели, так и в провинциях. Было убито около 30 тысяч человек.
Рыночные правила. Крупная и расширяющаяся империя нуждалась в большой постоянной армии, а для содержания такой армии требовалось много денег. Ала-уд-дин пытался сократить военные расходы. Он установил твердое жалованье солдатам в размере 234 тонка, а для того чтобы этого хватало им на жизнь, он устанавливал цены на товары и таким образом косвенным путем снижал стоимость жизни. Цены на товары повседневного потребления устанавли вались султаном, а его распоряжения проводились в жизнь высоким должностным лицом, именовавшимся шахна-и-манди (главный управляющий рынками), который имел в своем распоряжении много подчиненных. В деревнях халисы [на казенных землях] в двуречье Ганга—Джамны налоги взимались не деньгами, а натурой. Зерно должно было складываться в правительственные закрома в Дели, с тем чтобы во время недорода правительство могло обеспечивать достаточное снабжение. Все купцы должны были регистрироваться в канцелярии шахна-и-мандиу который наблюдал также за движением всех караванов. Никому не разрешалось делать запасы зерна или продавать его по повышенной цене. Барани говорит, что во время засухи шахна-и-манди предложил несколько повысить цену на зерно и за этот проступок получил 21 удар бичом. Это дает нам представление о той строгости, с которой рыночные правила проводились в жизнь. Что бы мы ни думали об экономической и политической целесообразности этих правил—они временно достигали цели. Барани говорит, что даже во время засухи не ощущалось недостатка в зерне.
Были установлены твердые цены на ткани, пшеницу, ячмень, рис, сахар, топленое и растительное масло, соль и другие товары; твердые цены устанавливались и на скот (например, лошадей и быков). Цены на рабов и на прислугу, естественно, упали. Деятельность скупщиков находилась под строгим контролем, им не давали возможности манипулировать ценами. Если какой-либо лавочник обвешивал покупателя, у этого лавочника вырезали из тела такой же по весу кусок мяса. Снижение стоимости жизни позволило Ала-уд-дину содержать большую постоянную армию, не слишком отягощая казну.
Последние годы Ала-уд-дина. С расшатанным здоровьем, покинутый женой и детьми, Ала-уд-дин в последние годы правления стал игрушкой в руках Малик Кафура, интриги которого создали тяжелую обстановку при дворе и в гареме. Хизр-хан был сослан в крепость-тюрьму Гвалиор, его мать была заключена в тюрьму в Старом Дели. Алп-хан, наместник Гуджарата, заподозренный в связях с кликой Хизр-хана, был убит. Результаты этих тиранических мер были ужасны. Войска Алп-хана в Гуджарате подняли восстание. В Девагари Харапал, зять Рамчандры, захватил несколько мусульманских военных постов и объявил о своей независимости. Ничего не было сделано для усмирения мятежников. Ала-уд-дин умер 2 января 1316 года. Полагали, что Кафур ускорил смерть Ала-уд-дина при помощи яда. По словам мусульманского историка, «судьба оказалась, как всегда, изменчивой; рок обнажил свой меч и уничтожил его».
Оценка Ала-уд-дина. Ала-уд-дин был сильной личностью и типичным представителем своего века. Он был жесток по натуре, и никто не мог рассчитывать на его милосердие—ни друг, ни враг. В тот жестокий век измен и борьбы суровость была необходима, но Ала-уд-дин, вероятно, перешел границы. Самый его успех содержал в себе зародыш поражения: могущественное сооружение, созданное им посредством политики крови и железа, почти рухнула на его глазах, а он «в бессильной ярости кусал пальцы».
Но в истории правления Ала-уд-дина два факта представляют особый интерес. Он был первым мусульманским правителем Дели, создавшим империю, которая охватывала большую часть Индии. Было восстановлено политическое единство. Теперь после многих веков, в течение которых Индия оставалась разобщенной, та ее часть, которая лежала за горами Виндхья, была снова объединена с Северной Индией. Юг все еще был весьма неудобным партнером, ибо местные династии имели там глубокие корни, а разрушение храмов усилило недовольство народа завоевателем. Но Ала-уд-дин подготовил почву для государства Бахманидов, а в конечном счете и для установления власти Моголов в Декане. Такова первая характерная черта. Во-вторых, Ала-уд-дин при дал некоторое административное единство Делийскому султанату, который столь длительное время представлял собой конгломерат «военных ленов». Ала-уд-дин был подлинным создателем империи, ибо он уделял внимание не только созданию сильной армии. Он сознательно освободился от подчинения ортодоксальным улемам [высшим мусульманским богословам.—Ред.] и решил, что в светских делах должны преобладать соображения светского характера. Одному чрезвычайно религиозному казн он сказал: «Когда я повелеваю страной, я не думаю, законно это или незаконно (то есть позволяют это законы ислама или нет), повелевая, я исхожу из блага государства или действую под давлением чрезвычайных обстоятельств». Это было провозглашением новой политики, предвосхищением принципа, которому следовал Мухаммед Туглак. Возможно, что Ала-уд-дин был неграмотным. Барани говорит, что он «не был знаком с наукой», но Феришта указывает, что после вступления на престол он учился искусству читать на фарси. Однако Ала-уд-дин интересовался литературой. Как Амир Хусроу, так и Мир Хасан Дехлеви пользовались его покровительством. Ала-уд-дин уделял также большое внимание строительству крепостей и мечетей.
Кутб-уд-дин Мубарак Хилджи (1316—1320 гг.). Перед смертью Ала-уд-дин лишил Хизр-хаиа права наследовать престол и назначил своим преемником своего малолетнего сына—Шихаб-уд-дин Умара. Скорее всего это распоряжение было сделано под влиянием Малик Кафура. Посадив на престол малолетнего Шихаба, Кафур стал фактическим правителем империи. Хизр-хан и его младший брат Сади-хан были ослеплены. Вдова Ала-уд-дина была насильно выдана замуж за Кафура, а затем брошена в тюрьму. Была сделана попытка ослепить третьего сына Ала-уд-дина, Мубарака, который, однако, подкупил людей Кафура и побудил их убить ненавистного евнуха. После смерти Кафура Мубарак стал регентом при Шихаб-уд-дин Умаре. Но в апреле 1316 года малолетний Шихаб-уд-дин Умар был ослеплен, и Мубарак вступил на престол в качестве султана.
Мубарак начал свое правление хорошо. Он освободил многих из тюрем, вернул владельцам конфискованные у них земли и отменил наиболее строгие правила, введенные его отцом, в том числе принудительное регулирование цен. Убийцы Малика Кафура, требовавшие особых привилегий, были наказаны. Резкое смягчение методов управления породило неуважание к законам, и эта вредная тенденция получила дальнейшее развитие из-за распущенности султана. Он быстро стал игрушкой в руках подлого фаворита по имени Хусроу, который в прошлом принадлежал к одной из индусских каст неприкасаемых, а затем принял ислам.
Восстание в Гуджарате было подавлено Айн-ул-Мульком, а управление провинцией поручено тестю султана Зафар-хану. В 1317 году Мубарак лично отправился в Декан с целью подавить восстание в Девагири. Харапал бежал, как только султан приблизился к Девагири, но был схвачен и замучен насмерть. В различных частях прежнего государства Ядавов, в Гульбарге и даже в Двара-самудре были посажены мусульманские чиновники.В Девагири была построена большая мечеть, причем для строительства были использованы материалы разрушенных храмов. Хусроу был послан в поход на Мадуру.
Серьезный заговор с целью убить Мубарака был разоблачен раньше, чем заговорщики успели совершить покушение, они и их родственники были казнены. Хизр-хан и Шихаб-уд-дин Умар были убиты, а Девала Деви, несчастная жена Хизр-хана, отдана в гарем султана. Опьяненный успехами, Мубарак дошел до «полнейшей распущенности, до отвратительного бесстыдства». Его тщеславию не было границ, он принял духовный титул ал-васик-биллйха [«богоподобного»], отказавшись тем самым от традиционного подчинения халифату Зафар-хан был отозван из Гуджарата, а Хасим-уд-дин, брат Хусроу, послан на его место. Этот неблагодарный человек пытался поднять восстание вскоре после своего прибытия в Гуджарат, но был схвачен местной знатью и отправлен в Дели. Но Мубарак не покарал его, как можно было ожидать, и Хасим-уд-дин попрежнему пользовался его благосклонностью. Вскоре Малик Яклаки, которого Мубарак оставил наместником Девагири, объявил себя независимым. Войска, посланные из Дели, разбили его и взяли в плен. В Дели он понес сравнительно легкое наказание: ему отрезали нос и уши; вскоре он вновь обрел милость и был назначен наместником Саманы.
Тем временем Хусроу захватил крупную добычу в Мадуре и двинулся в Телингану. Крепость Варангал была осаждена, и индусы оказались в таком положении, что вынуждены были заключить мир на унизительных условиях. Они уступили пять округов и обещали ежегодно платить тяжелую дань. Хусроу стал думать о возможности обосноваться в качестве независимого правителя на юге. О его изменнических планах было доложено султану, который неблагоразумно пренебрег этим предупреждением и потребовал, чтобы его фаворит немедленно вернулся в Дели. По возвращении в столицу Хусроу окружил себя многочисленной вооруженной охраной, которая состояла из людей его касты. Султан был предупрежден об этом, но попрежнему доверял Хусроу и не слушал своих истинных друзей. В апреле 1320 года Мубарак был убит людьми Хусроу.
Возвышение и падение Хусроу (1320 г.). Хусроу вступил на престол, приняв имя Насир-уд-дин Хусроу-шаха. Многие преданные Мубараку вельможи и чиновники были убиты, и ни один отпрыск династии Хилджи не был оставлен в живых. Девала Деви была передана в гарем Хусроу. Особыми привилегиями пользовались родственники Хусроу и лица, принадлежавшие к его касте. Эти авантюристы низкого происхождения оскорбляли мусульманскую аристократию, оскверняя мечети, поклоняясь при дворе идолам. Гази Малик, наместник Дибалпура, поставил своей целью наказать нечестивого вероотступника. Его прямо или косвенно поддерживали многие могущественные и влиятельные представители знати. В сентябре 1320 года он нанес поражение Хусроу близ Дели. Этот честолюбец был схвачен и обезглавлен. Собрание знати провозгласило победителя султаном. Он принял имя Гийяс-уд-дин Туг-лак-шаха. Барани говорит: «Ислам был обновлен, и новая жизнь пришла к нему. Умы людей были удовлетворены, а их сердца довольны».