Экономические условия. «Население Индии состояло из небольшого, но исключительно богатого и расточительного высшего класса, также небольшого, но бережливого среднего класса^ и очень многочисленного низшего класса, который составляли люди, жившие в такой же нищете, как и сейчас».
Земля обрабатывалась крестьянами, которые имели небольшие участки и платили государству налоги, составлявшие .большую часть дохода казны. Добыча ископаемых и промышленность также характеризовались мелким производством. Поскольку Могольское государство не было могущественной морской державой и не имело большого торгового флота, индийские купцы не имели возможности искать новые рынки для своих товаров, однако европейские торговцы находили, что коммерческие способности индийских купцов не ниже коммерческих способностей иностранцев.
Примечательным явлением в сельском хозяйстве было введение культуры табака. Его потребление росло очень быстро. В 1617 году Джахангир запретил курение табака, но Мануччи в начале правления Аурангзеба писал, что откупщик налогов в Дели платил в день 5 тысяч рупий в качестве налога на табак. В этот период также возрос спрос на индиго, хлопок и шелк. Крестьяне не были столь консервативны, как это обычно считают. Они были достаточно сообразительными, чтобы учитывать требования рынка.
Важной отраслью производства в могольский период являлось производство селитры в Бихаре и железа в Голконде. Самым примечательным явлением в этот период был рост производства тканей, что было вызвано спросом Западной Европы. По свидетельству Бернье, в Бенгалии имелось столько хлопчатобумажных и шелковых тканей, что ее можно было считать общим складом этих товаров, который снабжал ими Могольскую империю, соседние государства и даже европейские страны. Новым явлением в области торговли был большой спрос на индийский шелк в Японии и индиго, ткани и селитру в Западной Европе. Главными портами Индии были Лахори Бандар в Синде, Сурат, Гоа, Каликут, Кочин, Масулипатам, Сатгаон, Срипур, Читтагонг и Сонаргаон в Бенгалии.
В этот период Бенгалия быстро увеличила свой экспорт. В 1681 году английская Ост-Индская компания вывезла из Бенгалии различных индийских товаров на общую сумму 1850 тысяч рупий, причем в то время покупательная способность рупии более чем в 20 раз превышала нынешнюю. Торговля, которую вели англичане, французы и голландцы в Бенгалии, вызвала значительные сдвиги в экономике этой области. В течение многих лет могольские правители получали обычно из Бенгалии в качестве дани только слонов и некоторые произведения искусных ремесленников. Шаиста-хан, могольский наместник Бенгалии, стал ежегодно отправлять в Дели 500 тысяч рупий. В последние годы правления Аурангзеба и в течение первых четырех десятилетий XVIII века налоговые поступления из Бенгалии являлись основным источником дохода династии Моголов.
Нормальный ход производства время от времени прерывался голодом, который, конечно, не был более частым явлением, чем сейчас. В те времена, однако, нехватку продовольствия в какой-либо местности нельзя было быстро восполнить путем ввоза из других частей страны, и в Индии обычно считалось, что «скитание в поисках пищи» указывало на наступление голода. В результате голода нарушалась экономическая жизнь деревни, города или района, происходили переселения, вспыхивали болезни, люди гибли. Голод 1630— 1632 годов в Декане и Гуджарате был одним из наиболее тяжелых. В результате этого голода сельское хозяйство, промышленность и торговля были расстроены на много лет.
Почти все иностранцы, посетившие в то время Индию, говорят о дешевизне продовольствия в индийских городах и обычно приписывают это плодородию земель страны. Тавернье говорит, что даже в самой маленькой деревушке в изобилии есть мука, сахар и сладости. Мануччи писал о Бенгалии: «Здесь всего очень много—фруктов, бобов, зерна, муслинов, золототканных и шелковых тканей». Но Морленд, современный английский исследователь, пытается объяснить это обстоятельство иначе: «Данную экономическую систему... можно рассматривать как систему, которая преследовала цель—обеспечить городское население средствами существования по цене ниже стоимости. Затоваривание рынка в период сбора урожая—явление, хорошо известное в Индии и в настоящее время... Во времена, которые мы рассматриваем, это периодическое затоваривание рынка должно было сказываться гораздо острее, чем сейчас, поскольку доля товарной продукции была значительно большей, а наказание за неуплату налога—гораздо более строгим. Каждый раз во время сбора урожая возникал срочный спрос на звонкую монету, и купцы, которые имели деньги, практически могли диктовать свои условия. Однако они должны были вовремя сбыть эти товары, для того чтобы иметь средства к следующему урожаю, и, поскольку городское население было сравнительно невелико, такое положение обеспечивало ему продовольствие и другие товары по более низкой цене, чем та, которая могла установиться, если бы существовал вольный рынок». Морленд все время стремится доказать нищету широких масс населения в XVII веке, хотя против этого свидетельствуют почти все европейские путешественники. В то время благосостояние было гораздо более распространенным явлением, чем в XX веке.
Социальные условия. Европейские путешественники, посетившие Индию в XVI—XVIII веках, оставили ценные сведения относительно индийских социальных институтов и экономической жизни этой страны, а также дали нам полезные сведения о могольском дворе и военном лагере.
Испанский монах Манрике в своих «Путевых записях» рассказывает о поездке по Бенгалии в 1612 году. Он описывает плодородие долины Ганга, великолепные хлопчатобумажные ткани, изготовлявшиеся там, поклонение Гангу и корове и обряд религиозного самоубийства, который он видел в Джаг-гернатхе и Саугаре. Пьетро делла Балле, итальянский путешественник, прибыл в Сурат в 1623 году. Он отмечает абсолютную свободу вероисповедания по всему Гуджарату. Если можно верить этому итальянскому путешественнику, число случаев сати(Самосожжение вдовы после смерти мужа), повидимому, сократилось в результате мер, принятых могольскими властями. Делла Балле упоминаете том, что сати было редким явлением в окрестностях Сурата и Камбея. Указы Акбара, направленные против сати, вероятно, временно возымели некоторое действие. Николо Конти в XIV веке и делла Балле в XVII веке путешествовали по Индии со своей женой. В известной мере правы те, кто утверждает, что ничто так не говорит о высоком уровне индийской цивилизации, как то, что иностранцы, отправляясь в Индию, могли брать с собой жен, будучи уверены в безопасности своего путешествия. Если бы индиец вместе со своей семьей отважился отправиться в путешествие по какой-либо из наиболее цивилизованных стран Европы в период между началом XV века и концом XVI века, то вряд ли он встретил бы тот прием, который оказывало чужеземцам-ферингам население Индии, как индусы, так и мусульмане».
Английские путешественники. Хоукинс, прозванный в Индии инглис-ханом, сообщает весьма ценные сведения относительно экономической стороны системы мансабдари в дни правления Джахангира. Роу дает нам отличную картину падишахского лагеря, «одного из чудес, которые я видел на своем недолгом веку». Из данных Пёркиса(Пёркис выпустил в 1625 году многотомный сборник донесений и записей английских путешественников по странам Востока под названием «Purchas his pilgrims») мы узнаем, что Хоукинс должен был представить Джахангиру двух английских моряков, «ибо если правитель не узнает, что это за люди и откуда они прибыли, они, по обычаю страны, не имели права оставаться в ней более 24 часов».
Братон и Картрайт, два английских купца, прибыли в Бенгалию в 1632 году. Они остановились в Каттаке. Братон'отправился в Пури. Он говорит, что вплоть до правления Акбара храм в Джаггернатхе был свободен от обложения налогом. Это показывает, что Акбар, хотя и не допускал преследований по религиозным мотивам, однако и не предоставлял индусскому духовенству привилегий. Братон следующим образом пишет о населении Бенгалии: «Это замечательно искусные люди, будь то в ремесле или в науке, и они могут изготовить любое изделие, образец которого будет им показан».
Французские путешественники. В 1666 году в Индии находились три француза—Бернье, Тавернье и Тевено. Бернье был врачом, Тавернье-—ювелиром, а Тевено—компаньоном одного французского купца. «История» Бернье и его письма, «Шесть путешествий» Тевернье и «Повествование» Тевено неодинаковы по содержанию, причем описание Тавернье—наиболее ценное из них. Многие западные авторы рассказывают, что жизнь человека в Индии ценилась недорого и наказания налагались быстро, произвольно и были суровыми, но, говоря об управлении Суратом, Тевено сообщает, что смертный приговор, вынесенный даже самыми высокопоставленными чиновниками, не мог быть приведен в исполнение без санкции могольского падишаха. Мы знаем, что в 1670 году, когда доктор Графф и другой голландец были посланы из Хугли в Патну для лечения управляющего голландскими факториями, они были арестованы в Монгхире во время составления ими плана города и крепости. Но фоудждар должен был- передать дело на рассмотрение наместнику провинции. «Он должен был снестись с падишахом, прежде чем осмелиться наказать иностранца-шпиона, захваченного на месте преступления». Могольский аппарат управления в свои лучшие времена был достаточно действенным, по крайней мере в тех делах, которые считались жизненно важными.
Сообщения Бернье считаются важнейшим источником по периоду правления Аурангзеба. Если иметь в виду его замечание, что Франция до революции 1789 года «управлялась без нарушения чьих-либо прав», то можно не без оснований прийти к выводу, что он неспособен был делать правильные заключения. Но этот враждебно настроенный критик порядков, существовавших в Индии при Моголах, который рисует нам блестящую картину хорошего управления во Франции до Французской революции, даже он считает необходимым привлечь внимание своего правительства к изобилию риса, зерна и других жизненно необходимых продуктов в Бенгалии; он указывает на ее большое население, на хорошую обработку ее земель, на ее узорчатые ткани и вышивки, на ее шелка и другие продукты ремесла. Он объясняет, почему Индия всегда имела благоприятный торговый баланс, поглощая золото и серебро из других стран мира.