Империя Сефевйдов в Персии и Могольская империя в Индии имели общую границу. Сефевиды и Тимур иды соперничали друг с другом, но Сефевиды никогда не вступали на путь завоеваний в Индии. Бернье говорит: «Если персы были в состоянии что-либо предпринять против Индостана, то почему же они во время последних волнений и междоусобной войны, которая продолжалась в Индостане столь долго, сидели сложа руки, хотя Дара, Шах Джахан, Султан Шуджа и, может быть, даже правительство Кабула искали их помощи и они могли бы с весьма небольшой армией и с небольшими затратами захватить лучшую часть Индии—от Кабула до реки Инд и далее,—и это сделало бы их вершителями всех дел и судеб». Они могли также воспользоваться длительным пребыванием Аурангзеба на юге. Персия не угрожала Могольской Индии, хотя она служила убежищем для врагов могольских правителей, и, поскольку Персия была соседним государством, на нее, естественно, смотрели как на соперника.
Вторжение Надир-шаха (1738—1739 гг.). Упадок империи Сефевйдов начался раньше упадка Могольской империи. В начале XVIII века произошел распад империи Сефевйдов, и в 1772 году афганцы установили свою власть в Персии. Низам-ул-Мульк советовал Мухаммед-шаху выступить на помощь Сефевидам. Этот совет был, конечно, отвергнут. Но если могольский падишах отказался выступить на помощь правителю Персии, появился другой спаситель в лице Надира Кули, сына Имама Кули, бедного туркмена. После изгнания афганцев он, свергнув сефевидского правителя Тахмаспа, стал регентом в
1732 году, а затем и шахом в 1736 году. В начале 1737 года он осадил афганскуюкрепость Кандагар; многие афганцы бежали в могольскую провинцию Кабулна севере. Надир-шах отправил ко двору в Дели посла с протестом. Там послазадержали, и протест около года оставался без ответа. Но от этого удачливоготуркмена не так-то легко было отделаться. Он решил вторгнуться в Индию.Могольское государство, приходившее в упадок, пренебрегало обороной Афганистана и Пенджаба. Надир-шаху не стоило большого труда завоевать Афганистан. Затем он разбил индийские войска, охранявшие Хайберский проход.Рассчитывая прежде всего на свою конницу, Надир-шах в то же время умелс большим успехом использовать и пехоту. Он вошел в Пешавар в ноябре
1733 года и возобновил свое продвижение в декабре. Закария-хан, наместникПенджаба, подчинился после недолгого сопротивления. Затем Надир-шахдвинулся из Лахора в Карнал (в 20 милях к северу от Панипата), где он в феврале 1739 года столкнулся с могольской армией.
«Поведение могольского двора во время вторжения Надир-шаха является примером позорного бессилия и глупости». Историк Гулям Хусейн несколько позднее писал: «Поскольку дороги и перевалы не охранялись, всякий мог пройти по ним в любом направлении, оставаясь незамеченным; никакие разведы-бательныг данные о происходивших событиях не поступали ко двору; и ни падишах, ни вазир никогда даже не спрашивали, почему они не получают этих сведений». Не было сделано ни одной попытки оказать сопротивление завоевателю вплоть до того момента, когда он появлялся в непосредственной близости от падишахской столицы.
После захвата Надиром Пенджаба советники могольского шаха, среди Которых следует упомянуть Низам-ул-Мулька, решили укрепиться в Карнале. Персидская армия насчитывала 55 тысяч человек, а индийская—в общей сложности—около 75 тысяч, однако в индийской армии было большое число людей, не являвшихся воинами. Надир, не предпринимая лобовой атаки, сумел захватить Панипат и тем самым лишить Моголов возможности сообщаться с Дели. В результате могольская армия была вынуждена принять бой. Сражение при Карнале было, однако, ускорено тем, что Саадат-хан настаивал на необходи мости прийти на помощь своей семье и свите. Битва длилась три часа, восемь тысяч индийцев было убито. Начались мирные переговоры, и после некоторых споров было решено, что персидская армия уйдет, получив пять миллионов рупий. Однако зависть расстроила это соглашение. Хан Дауран, мир-бахши могольского падишаха, умер от ран в могольском лагере. Низам уговорил Мухаммед-шаха предоставить пост мир-бахши своему старшему сыну. Когда об этом услышал Саадат-хан, находившийся в лагере Надира в качестве пленника, он вне себя от зависти и гнева стал убеждать Надир-шаха отправиться в Дели, уверяя, что там Надир может получить 200 миллионов рупий деньгами и драгоценностями. Низам и могольский падишах во время очередного посещения Надир-шаха были схвачены, и завоеватель направился в Дели, имея в своем лагере пленника—Мухаммед-шаха.
Во время пребывания Надир-шаха в Дели там распространился слух, что •он убит, начались беспорядки, в результате которых погибла часть его войска. Тогда Надир устроил массовую резню в Дели, во время которой было убито 20 тысяч человек. Он провел в Дели два месяца, чеканил монеты со своим именем; во славу его как верховного правителя в мечетях читались молитвы. Он захватил добычу, которая оценивалась в 700 миллионов рупий, в том числе драгоценности падишаха—знаменитый бриллиант кох-и-нур и «павлиний трон» Шах Джахана. Перед своим уходом из Дели он возложил корону Индостана на голову Мухаммед-шаха, который отдал завоевателю могольские владения, лежащие к северо-западу от Инда. Таким образом Моголы потеряли Афганистан. Могольский наместник Лахора должен был посылать Надир-шаху ежегодно два миллиона рупий—налоговые поступления с четырех округов к востоку от Инда, которые Надир завоевал у местных князей. После вторжения Надир-шаха Могольская империя осталась «истекающей кровью и обессиленной», ее слабость стала очевидной для всех, а от ее престижа не осталось и следа.
Вторжения Ахмед-шаха Абдали. Надир-шах был убит в 1747 году. Афганистан стал независимым государством при Ахмед-шахе Абдали. Он был в Индии вместе с Надир-шахом и видел собственными глазами слабость Моголь-ской империи. И, конечно, он пошел по стопам Надир-шаха. «Благодаря тому, что Хайберский перевал и Пешаварский округ находились в руках иноземцев, Пенджаб стал исходным пунктом для новых выступлений против Дели». Первый раз Ахмед-шах Абдали вторгся в Индию в 1748 году и захватил Лахор; но при Манупуре, близ Сирхинда, могольская армия, номинальным командующим которой был сын могольского падишаха Ахмед-шах, нанесла Абдали поражение. Во второй раз он вторгся в Индию в 1750 году. В это время в Дели враждовали группировки «иранцев» и «тюрков», и, не получив помощи от двора, могольский наместник Лахора Мир Манну откупился от Ахмед-шаха, согласившись выплачивать ему налоговые поступления с тех четырех округов к востоку от Инда, о которых говорилось в соглашении Мухаммед-шаха с Надир-шахом в 1739 году.
Третье свое вторжение Абдали совершил в 1752 году. Мир Манну потерпел поражение близ Лахора и сдался. Абдали захватил Кашмир, и могольский правитель Ахмед-шах передал ему всю восточную часть страны вплоть до Сирхинда, Абдали оставил Мир Манну своим наместником в Лахоре. Могольский вазир Сафдар Джанг, соперник Мир Манну, не пришел к нему па помощь, а готовился к войне в Ауде и Аллахабаде, в то время как могольский падишах уступил часть своих владений Абдали.
Четвертое вторжение Абдали произошло в 1756—1757 годах. Мир Манну умер, и беспорядки в Пенджабе, вызванные его внезапной смертью, побудили захватчика снова вторгнуться в Индию. Он вошел в Лахор и двинулся прямо к Дели. Рохиллский князь Наджиб-уд-доула перешел на его сторону. Вазир Имад-ул-Мульк сдался без боя. Абдали взял огромную добычу. Грабили ссех без разбора—богатых и бедных, знатных и простолюдинов, крупных купцов и крестьян. Абдали разграбил Матхуру и обобрал Бриндабан, но эпидемия холеры, вспыхнувшая в его лагере, заставила его возвратиться. Захваченная им добыча оценивалась в 120 миллионов рупий. Беспомощный могольский падишах Аламгир II был вынужден официально отдать Абдали Пенджаб, Кашмир, а также Синд. Абдали оставил в Лахоре своего старшего сына Тимур-шаха в качестве наместника для управления этими территориями. Но через год маратхи под предводительством Рагхунатха Рао вступили в Пенджаб и изгнали Тимур-шаха. Это сделало неизбежной решительную схватку между марат-хами и Ахмед-шахом Абдали. Абдали неожиданно появился в Индии в 1759 году и начал поход, который привел к третьей решающей битве при Панипате. Своей победой в этой битве Ахмед-шах не добился ничего существенного. Его солдаты требовали выплаты жалования, которое он им задержал, и настаивали на возвращении домой. В марте 1761 года Ахмед-шах ушел из Индии.
Теперь Ахмед-шах Абдали намеревался, владея Пенджабом, Сирхиндом, Кашмиром и Синдом, совершать набеги на Дели, Агру, Матхуру и другие области и грабить их. Но усиление сикхов очень скоро подорвало его власть в Пенджабе. Он совершал походы в Индию в 1762, 1764, 1765 и 1767 годах. Однако, несмотря на весь свой военный гений и славу победителя, Абдали не мог сокрушить сикхов; искусная стратегия сикхов, наличие других дел, которые отвлекали внимание Абдали, трудность борьбы с вооруженным народом и необычайная жизнеспособность сикхской хальсы (государства)—все это определило его неудачу, и власть сикхов была установлена в большей части Пенджаба. Английский историк Кин удачно отмечает: «Несколько вторжений, при этом каждое менее успешное, чем предыдущее. Знаменитой хальсе суждено было оказаться плотиной, настоящей бетонной стеной, которая противостояла напору северного потока».
Английский историк Элфинстон следующим образом характеризует побудительные причины индийских походов Ахмед-шаха Абдали. Прежде всего он надеялся таким путем укрепить свою власть у себя в стране. Хотя его государство объединяло только один народ, но он опасался за свое положение, так как был выскочкой. Он надеялся с помощью войн поднять свой престиж и обеспечить преданность афганцев. Индийские походы не только давали ему средства для содержания армии, но и возможность осыпать милостями и подарками афганских вождей. Действительные последствия индийских походов Ахмед-шаха для Афганистана установить трудно, но, во всяком случае, в Пенджабе он косвенно способствовал конечному успеху сикхов, и его деятельность в Индии имеет непосредственное отношение к борьбе сикхов за независимость.