Небоеспособность армии. Ирвин в своем труде «Армия индийских Моголов» пишет: «Небоеспособность армии была главной и едва ли не единственной причиной краха Могольской империи. Все другие недостатки и слабости были ничто по сравнению с этим. Ее налоговая и судебная системы полностью соответствовали обычаям народа; народ не стремился ни к чему иному, и, если бы речь шла только об этой области управления, империя смогла бы продержаться пека. Однако она утратила свою военную энергию. Не требовалось даже тяжелой руки персидского или афганского завоевателя, Надира, или Ахмед-шаха Абдали, или такого ловкого европейского авантюриста, как Дюплекс или Клайв, для того чтобы она рухнула. Могольская империя была уже обречена, прежде чем кто-либо из них появился на сцене».
Организация армии была порочной во всех отношениях. Рядовой всадник воевал на собственном коне, и, если конь был убит, воин был разорен. Он часто обращался в бегство не потому, что был трусом, а потому, что старался спасти своего коня, который был его единственным достоянием. Армия была организована так, что рядовой находился в полной власти своего непосредственного командира и был лишен какой бы то ни было инициативы. Даже во вре мена Шах Джахана на примере трех осад Кандагара мы видим, что армия Моголов была крайне отсталой как по вооружению, так и по методам ведения войны. Только исключительные личные способности Великих Моголов позволяли им более или менее успешно использовать свою мало боеспособную армию. О последних Моголах Ирвин пишет: «Воинов армии вырождавшихся Моголов нельзя обвинить в отсутствии личной храбрости, однако этой армии были присущи все пороки: отсутствие дисциплины и согласованности в действиях, привычка к роскоши во время походов, пассивность, плохо налаженное снабжение и громоздкий обоз».
Разложение среди знати. Разношерстной армией, состоявшей из афганцев и тюрков, раджпутов и выходцев из различных областей Северной Индии, которая выступала под знаменем делийского властителя, могли успешно руководить только вожди, обладавшие тактом и выдержкой, личной храбростью и административными способностями. Но, как говорит Дж. Н. Саркар, «внимательного исследователя могольского периода ничто так не поражает, как разложение среди знати». Кровавая борьба за престол, вооруженные столкновения вельмож, боровшихся за посты наместников в провинциях, отчуждение индусов, слабость правителей, которые были не в состоянии подобрать себе способных людей, засилье фаворитов и грязные интриги способствовали разложению могольской знати. В таких условиях даже искатели прикдючений из Бухары и Хорасана не стремились больше сделать себе карьеру в Индии. Вот один из характерных примеров: Мухаммед Яр-хан, которому не понравилась строгая дисциплина у Надир-шаха, покинул его и остался в Индии, но обстановка там быстро опротивела ему, и он вернулся в Персию. «Ты боялся моего крутого нрава, как же ты вернулся ко мне?»—спросил его Надир-шах. Тот ответил: «Я предпочитаю погибнуть от руки такого человека, как вы, чем провести всю жизнь среди сборища трусов».
В армии, состоявшей из персов, выходцев из Средней Азии и афганских наемников-авантюристов, не могло быть патриотического духа. В известной мере в армии существовала личная преданность правителю, а в XVI—XVII веках правители были сильными личностями. Но глупый интриган ФаррухСийяр или робкий и нерешительный Мухаммед-шах не могли внушить чувство уважения и пресечь интриги различных клик. Могольские падишахи, находясь под влиянием своих фаворитов и идя на поводу у таких вазиров, как старый сластолюбец Камар-уд-дин-хан или бездарный и эгоистичный Имад-ул-Мульк, не могли предотвратить ослабления государственного аппарата и пресечь интриги различных клик. Иранская, туранская и индостанская клики грызлись между собой. Саадат-хан, перс по происхождению, предал своего господина за то, что тот предоставил пост, на который он претендовал, одному туран-цу [тюрку.—Ред.]. Сафдар Джанг, иранец, не пришел на помощь наместнику Пенджаба, находившемуся в тяжелых условиях, поскольку последний был туранцем и его соперником. Благоговение перед главой государства и преданность ему, которые внушали Акбар и его преемники, больше не удерживали знать в должных рамках.
Внутренние и внешние враги. Неоднократные вторжения маратхов в дву-речье Ганга—Джамны, завоевание маратхами Гуджарата, Мальвы и Бундел-кханда и их набеги в Бенгалию показали, что Могольская держава была неспособна бороться со своими внутренними врагами» Страна была охвачена смутами, когда Надир-шах вторгся в Индию. Походы Надир-шаха и Ахмед-шаха лишь довершили распад Могольской империи, зашедший к тому времени очень далеко. Независимые наместники провинций, победоносные маратхи, неукротимые сикхи и полные решимости джаты быстро разрушали то, что было сделано Акбаром и Шах Джаханом, когда пришли иноземные захватчики завершили этот процесс.